Обеспечение производственной безопасности и охрана труда, безусловно, являются ключевыми факторами успешной работы любого промышленного предприятия. 28 апреля отмечается Всемирный день охраны труда. В преддверии праздника о главных трендах, проблемах, нормативно-правовой базе в части охраны труда и многом другом рассказала заведующая кафедрой инженерной экологии и охраны труда НИУ «МЭИ», генеральный директор Национальной ассоциации охраны труда (Ассоциация НАОТ) Ольга КОНДРАТЬЕВА.
— Ольга Евгеньевна, в последнее время много говорится о том, что на производстве надо действовать на опережение — предотвращать травматизм, а не карать виновных, когда происшествие уже случилось. И многие промышленные предприятия (в электроэнергетике в том числе) переориентируют свои СУОТ на этот принцип. Можем ли мы сегодня говорить, что данный тренд себя оправдал, есть результаты, травматизм снизился?
— Статистика производственного травматизма за тот период, в который постепенно трансформировалось законодательство в области охраны труда и перестраивались СУОТ на предприятиях (примерно 7–8 лет), показывает, что травматизм снижается. Но пока рано количественно оценивать эффективность перехода на превентивные мероприятия по снижению травматизма и риск-ориентированный подход в этой области. И вот почему. Во-первых, пока не полностью сформированы и обоснованы методы разработки профилактических
мероприятий и оценки их эффективности. Во-вторых, снижение травматизма в этот период незначительно. Тренд есть, безусловно полезный. А какой эффект мы получим в цифрах, думаю, можно будет понять лет через пять.
— Для выстраивания эффективной системы профилактики нужны исходные данные. Где их брать?
— Прежде всего, это, конечно, традиционные ретроспективные данные статистики несчастных случаев, которые фиксируют как сами организации, так и Роструд, Ростехнадзор, Росстат. И если достаточно продолжительный период данные всех ведомств были несопоставимы из-за разной области охвата и зон ответственности, то в последние два года ведется активная работа по их гармонизации и созданию единой базы несчастных случаев. Но если опираться только на эту статистику, сложно разработать какие-то принципиально новые профилактические мероприятия, потому что большая часть позиций,
указанных в актах по форме Н-1 (акт о несчастном случае на производстве), использовалась для формирования рекомендаций по снижению производственного травматизма долгие годы. Сложно заново изобрести велосипед. Да и не очень нужно. Сейчас форма акта Н-1 расширена, появились сведения для оценки СУОТ на предприятии. Поэтому есть надежда, что в ближайшие годы можно будет разработать научно обоснованные рекомендации по совершенствованию СУОТ и применению результатов оценки профессиональных рисков, которые дадут ощутимые результаты с точки зрения предотвращения несчастных случаев. Мы сейчас много исследований проводим в этой области.
Кроме того, новые перспективы открывают пилотные проекты по оценке психофизиологических характеристик и профессионально важных качеств работников, а также по повышению культуры безопасности. Результаты таких программ могут быть использованы для разработки более точных и адаптированных под конкретную организацию профилактических мероприятий.
— Что нужно для того, чтобы концепция нулевого травматизма работала в полную силу?
— Нулевой травматизм, с моей точки зрения, некий недостижимый идеал. Различные исследования в этой области показывают, что 15–20% от существующего в настоящий момент количества травм происходят в результате совпадения череды случайных событий и трудноустранимы. Поэтому вне зависимости от того, как мы назовем концепцию или стратегию снижения травматизма, главное — найти золотую середину и не делать акцент только на уровне технического оснащения или только на мероприятия по снижению влияния человеческого фактора, а последовательно и систематически работать по всем этим направлениям.
— Есть ли какие-то области, отрасли промышленности, компании, где традиционный надзорно-карательный подход пока является более эффективным? Почему так?
— Все, кто сейчас работает на предприятиях, воспитывались и переживали профессиональное становление в реальности, неотъемлемой частью которой был именно такой подход. Сформировалось определенное мышление, менталитет, при котором брать полную ответственность за собственную деятельность и соответствующие риски мало кто готов. Поэтому отсутствие наказания в настоящее время для большинства отраслей промышленности (строительной, энергетической и т.д.) может создавать некую иллюзию вседозволенности. Постепенный переход контрольно-надзорных органов к работе в качестве аудиторов-помощников, снижающих риски и оптимизирующих затраты работодателей, является разумной мерой.
Во всех областях деятельности, в которых возможен значительный материальный ущерб и человеческие жертвы, необходима контрольно-надзорная деятельность. Надеюсь, что в ближайшие 5–10 лет бизнесу и надзорным ведомствам удастся перейти на другой уровень сотрудничества — меньше наказывать, больше помогать и предотвращать. Но для этого нужно, чтобы все больше появлялось успешных примеров такого сотрудничества и менялись мышление и менталитет обеих сторон.
— Возможна ли такая идеальная ситуация, когда профилактика будет настолько эффективной, что контрольно-надзорная деятельность в сфере охраны труда станет не нужна?
— Как любой идеал — возможна, но труднодостижима. Все люди разные, у всех свои границы допустимого, хорошего и плохого. И когда в организации несколько тысяч сотрудников, надеяться на то, что все обладают достаточным уровнем компетентности и человеческими качествами для того, чтобы работать безопасно для себя и коллег, достаточно сложно.
— Насколько существующие сегодня в сфере охраны труда правовые нормы отвечают требованиям настоящего времени? Работают ли они на практике на местах или только на бумаге?
— Законодательство — это живой организм, трансформирующийся в зависимости от требований времени. Постоянно вносятся изменения, разрабатываются новые подзаконные акты. При таких объемах, конечно, есть спорные места и то, что необходимо совершенствовать и разъяснять. Но в целом можно говорить о том, что сейчас сформирована большая часть тех документов, которые необходимы для сохранения жизни и здоровья работников. И в них расширена степень влияния организаций на основные процессы СУОТ.
Поэтому то, как работает законодательство, значительно зависит от человеческого фактора, то есть от способности читать и применять действующие нормативные правовые акты. Мы много лет в НИУ «МЭИ» занимаемся подготовкой квалифицированных специалистов по охране труда. Но сейчас при значительном масштабировании уровня просветительской и разъяснительной работы в Национальной ассоциации охраны труда все больше убеждаемся в том, что зачастую специалистам просто не хватает примеров реализации определенных позиций нормативных документов, возможности обмениваться лучшими практиками и кейсами. Надеюсь, что чем больше обсуждений и разъяснительных семинаров будет проходить, тем понятнее, а значит, эффективнее законодательство будет применяться на практике.
— Есть какие-то ключевые изменения в этом году в законодательстве в части охраны труда? Что бы выделили?
— Этот год является заключительным с точки зрения перехода работодателей на Единые типовые нормы выдачи СИЗ. Поэтому сейчас пристальное внимание всех участников СУОТ уделяется именно этому вопросу и связанному с ним процессу оценки профессиональных рисков. Что касается изменений именно 2024 года, то здесь, наверное, на первое место по значимости можно поставить введение Единой государственной информационной системы учета несчастных случаев на производстве. Как я уже говорила выше, такая система очень важна для повышения эффективности профилактических мероприятий, направленных на снижение травматизма.
— И, с другой стороны, тот же вопрос: есть ли какие-то новые интересные тренды не законодательного плана, которые наметились в 2024–м?
— Охрана труда — очень стабильная область деятельности, поэтому новые тренды здесь появляются не чаще, чем раз в 5–7 лет. На данный момент — это развитие программ корпоративного благополучия работников, акцентирование внимания на профилактике профессионального стресса и развитии культуры безопасности на предприятиях.
Интерес к этим направлениям повышения безопасности труда работников достаточно высок, многие компании реализуют проекты по данным направлениям. Но проблема их масштабирования и перехода в массовый формат заключается в том, что достаточно сложно количественно оценить их эффективность и, соответственно, обосновать затраты на их реализацию. Примерно такая же ситуация в рекламной отрасли — редкое агентство готово прогнозировать конкретные показатели эффективности рекламной кампании, хотя всем понятно, что реклама нужна. Тем не менее, тренды существуют, и есть реальные перспективы их развития, потому что сейчас остро стоит проблема обеспеченности кадрами и сохранения квалифицированных сотрудников в организации.
— Более конкретно про электроэнергетику. Есть какие-то специфические тренды, инструменты, характерные для охраны труда именно в нашей отрасли? Что можете отметить из нового?
— В энергетической отрасли это, безусловно, стремительная цифровизация всех процессов, в том числе и охраны труда. Но этот тренд наметился достаточно давно. Если говорить о том, что появилось недавно, в постковидный период, то это — повышенное внимание к профилактике не только профессиональных, но и общих заболеваний работников в связи с участившимися случаями смерти на рабочем месте в результате заболеваний сердечно-сосудистой системы: внедряется ежедневный контроль состояния работников с помощью программно-аппаратных комплексов, разрабатываются мероприятия по популяризации здорового образа жизни и т.д.
— Вы упомянули цифровизацию. В контексте охраны труда в чем она проявляется? Можно ли сказать, что охрана труда действительно трансформируется с развитием и внедрением информационных технологий?
— Охрана труда — область достаточно инертная. И это скорее хорошо, потому что от ее эффективности зависят жизни и здоровье работников. Резкие перестройки и изменения СУОТ опасны. Конечно, цифровизация коснулась и охраны труда: создаются обучающие тренажеры, применяются VR-технологии, внедряются приложения для регистрации микротравм и проведения внутреннего аудита безопасности труда и т.д. Но говорить о том, что СУОТ кардинально меняется, не стоит. Просто цифровизация предоставляет новые инструменты для повышения эффективности СУОТ и оптимизации затрат на ее реализацию.
— Российская промышленность уже больше двух лет живет в условиях санкций. Это как-то отразилось на охране труда? Если да, то каким образом?
— Санкции определили два основных тренда во всех областях в России — необходимость импортозамещения и острую нехватку кадров. С одной стороны, такая ситуация стала стимулом для развития российских производителей средств индивидуальной защиты. С другой, повысила актуальность сохранения жизни и здоровья работников. Появился даже новый термин «кадросбережение». Большинство работодателей понимают, что затраты на поиск и подготовку новых работников значительно возросли. Поэтому вопросы внедрения программ корпоративного благополучия и повышения культуры безопасности теперь актуальны не только с точки зрения профилактики травматизма и предотвращения несчастных случаев, но и как инструменты мотивации работника для выбора организации в качестве места работы.
— Вы уже дважды коснулись проблемы кадров. Что сейчас со специалистами по охране труда? Насколько серьезна проблема?
— Спрос на специалистов по охране труда последние 10 лет традиционно превышает предложение. Но сейчас, как я уже говорила выше, эта проблема стоит особенно остро. Мой многолетний опыт работы в вузе говорит о том, что во многом эту проблему можно решить с помощью увеличения контрольных цифр приема по направлению «Техносферная безопасность» для вузов, ведущих подготовку по охране труда. Кроме того, одним из возможных путей решения проблемы дефицита кадров является целевое обучение студентов, которые гарантировано вернутся после обучения на работу в организацию, заключившую целевой договор. Что касается программ переподготовки, то это еще один путь заполнения вакантных мест. Но такое решение я скорее назвала бы неизбежным компромиссом, чем эффективным механизмом решения. 
Беседовал Всеволод Пименов
