Энергия жизни

«КАБЕЛЬ-news», № 1, 2011, www.kabel-news.ru

90

Персона

ÊÀÌÎ ÑÅÐÎÏÎÂÈ× ÄÅÌÈÐ×ßÍ

— Камо Серопович, как по-

лучилось, что Вы стали энерге-
тиком? Кто повлиял на выбор 
вашей профессии?

— Французские писатели — 

отец и сын Дюма.

— Что?!

— Это давняя история. В седь-

мом классе я увлекся их романа-
ми. У нас в Ереване была детская 
библиотека, где хранились все их 
произведения на армянском язы-
ке. Я очень любил читать. Каж-
дое утро, как положено, я отправ-
лялся в школу. Но по дороге захо-
дил в библиотеку и читал до тех 
пор, пока не заканчивались уро-
ки. Так продолжалось почти до 
конца седьмого класса. А в мар-
те пришла делегация из школы — 
три девочки, чтобы узнать, что 
случилось с Камо, почему он поч-
ти полгода не появляется на заня-
тиях. Как назло, именно в это вре-
мя дома был папа. Он появлялся 
редко: шел 1941 год, война, папа 

находился в армии. Он вежливо 
выслушал девочек, но как толь-
ко они ушли, залепил мне такую 
оплеуху, что я улетел под кровать. 
Это единственная оплеуха, кото-
рую я получил в жизни. Всегда 
спокойный, сдержанный, на этот 
раз отец был просто взбешен. 
Вытащив меня из-под кровати, 
он поговорил со мной по-мужски. 
Спросил: «Чем ты все это время 
занимался?» Говорю: «Читал». 
Папа позвонил в библиотеку, вы-
яснил, что я действительно очень 
прилежный читатель, и за это все 
мне простил. Тем не менее ему 
пришлось решать, что со мной де-
лать дальше. Отец обзвонил всех 
своих знакомых и устроил меня 
в электротехнический техникум, 
где директором был его друг. Под 
его контроль папа меня и отпра-
вил. Так у меня состоялось пер-
вое знакомство с профессией.

— Вы сразу поняли, что это 

ваше?

— Нет, конечно. Я был обык-

новенным мальчишкой и к пред-
метам относился в зависимо-
сти от того, как их преподноси-
ли учителя. А преподаватели 
были очень разные. Самое боль-
шое впечатление на меня произ-
вел химик. Это был колоритный 
человек с огромным носом, по-
груженный «в себя». Он прихо-
дил на урок и что-то начинал буб-
нить себе под нос. Может быть, 
он говорил важные вещи, но мы  
не вслушивались. Больше всего 
нам нравилось другое. В классе 
была большая школьная доска. И 
один наш одноклассник, которо-
го за великовозрастность мы про-
звали Мулом, каждый раз перед 
уроком химии рисовал одну и ту 
же картину: котел, над котлом — 
большой нос, из одной ноздри ко-
торого капает H

2

, а из другой — 

SO

4

. Учитель входил в аудиторию 

и, не глядя на доску, говорил на-
шему художнику (Мул действи-

Имя российского ученого-энергетика Камо Серопо-
вича ДЕМИРЧЯНА широко известно в нашей стране 
и за рубежом. Крупный специалист в области те-
оретической электротехники и общей энергетики 
(в том числе в таком ее актуальном направлении, 
как влияние энергетики на глобальные изменения 
климата), академик РАН, доктор технических наук, 
специалист в области теоретических и практиче-
ских проблем электроэнергетики, автор учебников 
по электротехнике, лауреат Государственной пре-
мии — это все он. К.С. Демирчян заложил основу 
многих новых научных направлений в области ана-
лиза электрических цепей и электромагнитных по-
лей на основе широкого использования современ-
ных вычислительных средств. 
Сегодня Камо Серопович — гость нашего номера. 
Мы беседуем о самом главном — об энергии, зна-
ниях и жизни. Ведь все эти понятия неотделимы 
друг от друга.

Энергия жизни

«КАБЕЛЬ-news», № 1, 2011, www.kabel-news.ru

91

Персона

ÊÀÌÎ ÑÅÐÎÏÎÂÈ× ÄÅÌÈÐ×ßÍ

тельно прекрасно рисовал): «Со-
трите эту гадость». И тот начинал 
медленно стирать, а мы тихо хохо-
тали. Вот такие у меня воспоми-
нания остались о химии. Однако 
в техникуме были и другие препо-
даватели. Электротехнику у нас 
вел некто Джанджугазов. Он был 
настолько влюблен в свой пред-
мет, рассказывал об электротех-
нике с таким увлечением, что мы 
невольно заражались его стра-
стью. Думаю, именно он повлиял 
на выбор моей профессии.

— А что было потом?

— После окончания технику-

ма меня распределили в «Арм-
энерго». Работа в этой организа-
ции меня многому научила. Я был 
техником. А техника в то время 
прикрепляли к инженеру, и в паре 
мы ездили по всей Армении, ис-
следовали характеристики элек-
трогенераторов, трансформато-
ров и т.д. Это было послевоенное 
время, очень трудное. Люди тяже-
ло жили, особенно в горных селе-
ниях. Не хватало элементарных 
вещей, даже таких необходимых, 
как мыло и дуст. Часто, возвра-
щаясь из поездок, мы с инжене-
ром вынуждены были соскабли-
вать с одежды вшей, а потом от-
париваться в неимоверно горячей 
воде.

В «Армэнерго» мы как-то про-

вели рискованный, но успешный 
эксперимент. Его спустя 40 лет, 
к моему огромному сожалению, 
повторили специалисты Черно-
быльской АЭС, что привело к ка-
тастрофическим событиям. Види-
мо, есть вещи, которые возможны 
в одной ситуации и невозможны в 
другой. 

У нас случилось вот что: приез-

жаем как-то на электростанцию, 
которая располагалась глубоко в 
ущелье. Нужно было спуститься 
вниз, перетащить на себе обору-
дование, необходимое для изме-
рений параметров электрогенера-
тора. Когда мы с инженером все 
это сделали и стали собирать схе-
му, вдруг обнаружили, что забы-
ли привезти из Еревана высоко-

вольтный трансформатор, необ-
ходимый для проверки прочности 
изоляции. А без этого нет смысла 
производить другие измерения. 
Что делать? Тогда у меня возник-
ла идея. Станция состояла как 
бы из трех частей: два генерато-
ра в одной стороне, два — в дру-
гой, а в середине, на высоте, — 
пульт управления. Два генера-
тора, на которых мы произво-
дили исследования, останови-
ли. Остальные продолжали рабо-
тать. Я предложил: «Давайте за-
питаем схему через кабель, кото-
рый будем присоединять к рабо-
тающему генератору. А с пульта 
управления будем поднимать на-
пряжение, как положено». Мы вы-
строили «живую цепочку» — один 
специалист на генераторе крутил 
ручку, второй — на лестнице по-
лучал указания с пульта управле-
ния, третий — на лестнице с дру-
гой стороны тоже держал связь с 
ПУ, а я через цепочку людей да-
вал указания по напряжению — 
поднять, опустить… Это был 
опасный трюк. Но мы выполни-
ли его блестяще. Правда, никому 
про свой «подвиг» не рассказыва-
ли, потому что за такой риск нас 
бы точно дисквалифицировали.

— Почему Вы все-таки пош-

ли на этот риск?

— Понимаете, без нашего про-

токола ГЭС не имела права рабо-
тать. А электричество людям было 
необходимо. Дать «добро» на ра-
боту ГЭС без должных измерений 
мы тоже не могли. Поэтому вместе 
с руководством электростанции и 
пошли на этот шаг. Рискнули — 
и выиграли. Это был четко про-
думанный, тщательно просчитан-
ный риск. Мы практически на 100 
процентов были уверены в успе-
хе. А вот в Чернобыле, где повто-
рилась точно такая же история, в 
расчетах ошиблись. Там был допу-
щен ряд серьезнейших ошибок — 
у меня до сих пор в голове не укла-
дывается, как специалисты мог-
ли играть с таким адским огнем. 
Они же вовремя получили преду-
преждение об опасности — прибо-
ры все показали. Они знали, какие 
могут быть последствия, и продол-
жали экспериментировать. Как че-
ловек, много проработавший в 
отрасли, я не понаслышке знаю, 
что электроэнергетики порой вы-
нуждены идти на крайне опасные 
трюки. Но эти шаги должны быть 
оправданными. Ведь не всегда 
удается выйти из ситуации побе-

Вручение Государственной премии СССР, 1988 год

Вручение Государственной премии СССР, 1988 год

«КАБЕЛЬ-news», № 1, 2011, www.kabel-news.ru

92

Персона

ÊÀÌÎ ÑÅÐÎÏÎÂÈ× ÄÅÌÈÐ×ßÍ

дителем, иногда приходится рас-
плачиваться за риск своей жиз-
нью. А в таких случаях, как чер-
нобыльская катастрофа, ставится 
под удар жизнь других людей. И 
такому безумному риску не может 
быть оправдания.

— Вы поступали в высшее 

учебное заведение, уже имея 
за плечами опыт практической 
работы. Почему Вы решили 
учиться дальше?

— Знаний не хватало. Для 

меня это было очевидно. Всту-
пительные экзамены, кроме хи-
мии, сдал на «отлично». А по 
химии помнил только одну форму-
лу — ту, которую Мул рисовал 
на доске, — H

2

SO

4

. Экзаменатор 

был в ужасе. Больше он не мог от 
меня ничего добиться. Однако по-
ставил мне «тройку» авансом. Так 
я стал студентом Ленинградского 
политехнического института. Хи-

мию я все-таки выучил — очень 
повезло с преподавателем, кото-
рый с первых же занятий влюбил 
меня в этот предмет. Мне очень 
нравилось учиться — преподава-
тели были удивительные. Помню, 
в институте очень любил физику 
и начертательную геометрию. Фи-
зика была для меня настоящим 
откровением. До сих пор помню 
фамилию преподавателя — Зура-
бян. Он жил физикой, он так чи-
тал лекции, что мы слушали, как 
завороженные. На мой взгляд, 
такими и должны быть настоя-
щие преподаватели. Со школь-
ных лет у меня было одно прави-
ло — внимательно слушать лек-
тора. Я никогда не учил уроки, 
но всегда знал предмет. Помога-
ла отработанная методика. Пре-
подаватель в конце урока десять 
минут отводил правилам испол-
нения домашнего задания, объяс-
нял нам, на какие моменты надо 
обратить особое внимание. Эти 
наставления я запоминал от нача-
ла до конца. Все это очень приго-
дилось и в институте. Преподава-
тели вуза объясняли все очень по-
нятно и увлеченно. Познавая но-
вое, хотелось идти дальше, знать 
больше. Помню, как однажды на 
упражнениях по статике нам дали 
какую-то классическую задачу. Я 
решил ее неординарно. Препода-
ватель сильно удивился: «Отку-
да вы узнали закон Даламбера? 
Мы его еще не касались». «Како-
го Даламбера?» — «То, что вы де-
лали, есть закон Даламбера. Ког-
да вы его выучили?» «Ничего я 
не выучил. Просто отсюда пере-
нес сюда, и можно смотреть, как 
будто все стоит». — «Это и есть 
закон Даламбера: для того чтобы 
динамичную систему перенести в 
статическую, необходимо то, что 
двигается, остановить, т.е. при-
ложить силу инерции, чтобы по-
лучилась уравновешенная систе-
ма сил». Вот что, оказывается, я 
сделал — придумал принцип Да-
ламбера. С тех пор у меня было 
очень хорошее реноме у этого 
преподавателя, но очень плохое 

ДЕМИРЧЯН Камо Серопович — российский 

ученый-энергетик, академик АН СССР (с 1984 г.), 
академик РАН (с 1991 г.), д.т.н., специалист в обла-
сти теоретических и практических проблем электро-
энергетики. Родился 25 октября 1928 года в Ростове-
на-Дону.

К.С. Демирчян окончил Ленинградский поли-

технический институт по специальности «Высоко-
вольтная аппаратура». Его учителем и соратником 

был Л.Р. Нейман.

Академик Демирчян является почетным профессором кафедры «Те-

оретические основы электротехники» (ТОЭ) Московского энергетиче-
ского института (Технического университета). Он руководил кафедрой 
ТОЭ в 80–90-е годы. В тот период интенсивно развивались и внедрялись 
в учебный процесс работы в области применения вычислительной тех-
ники для моделирования электромагнитных полей и электрических це-
пей и т.д.

Признание получили исследования в области сверхпроводимости, 

анализа жестких систем, моделирования и проектирования машиновен-
тильных систем, за которые профессорам К.С. Демирчяну и П.А. Буты-
рину была присуждена премия РАН им. П.Н. Яблочкова. Мировое при-
знание получили исследования К.С. Демирчяна по влиянию энергети-
ки на глобальное изменение климата планеты (интервью с К.С. Демир-
чяном о проблеме глобального изменения климата читайте в журнале 
«ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение», № 2 (5), 2011 г.).

Камо Серопович стал руководителем научных работ по созданию 

теории адаптивных электродинамических систем. К.С. Демирчян ин-
тенсивно взаимодействовал с РАН и принимал самое активное уча-
стие в создании Академии электротехнических наук РФ. Он был заве-
дующим лабораторией Института высоких температур РАН.

В 1988 г. за труды в области теории сложных электрических цепей 

и систем академик Демирчян был удостоен Государственной премии 
СССР.

К.С. Демирчяну была присуждена премия Правительства РФ в об-

ласти науки и техники за 2003 г. (как руководителю работы) за разра-
ботку, освоение серийного производства и организацию эксплуатации 
дугогасящих реакторов, управляемых подмагничиванием.

В настоящее время он активно участвует в научной жизни на посту 

председателя объединенного научного совета по комплексной пробле-
ме «Электрофизика, электроэнергетика и электротехника» и главно-
го редактора издания «Известия РАН. Энергетика», возглавляет Меж-
дународный программный комитет Всемирного электротехнического 
конгресса 2011 г..

«КАБЕЛЬ-news», № 1, 2011, www.kabel-news.ru

93

Персона

ÊÀÌÎ ÑÅÐÎÏÎÂÈ× ÄÅÌÈÐ×ßÍ

по начертательной геометрии. А 
ведь у меня очень хорошее про-
странственное видение! Мне нра-
вился этот предмет, и я не пони-
мал, в чем дело. Во время упраж-
нений преподаватель делил класс 
на две части: в одной части кон-
сультировал я, а в другой — 
он. Таково было его представле-
ние о моих знаниях в начертатель-
ной геометрии. Действительно, 
я ее хорошо знал. А на экзамене 
получил «два». Чистая классиче-
ская «двойка». Причем интересно 
то, что, когда я вошел в аудито-
рию, экзаменатор — очень пожи-
лой человек — посмотрел на меня 
косо и не позволил вытащить эк-
заменационный билет, а дал его 
сам. Сижу и никак не могу решить 
эту чертову задачу. А преподава-
тель, который ведет у нас практи-
ческие занятия, видит, что я сижу, 
и не поймет, почему. Потом под-
ходит ко мне и спрашивает, что у 
меня там. Смотрит, забирает, тол-
кует о чем-то с экзаменатором, но 
явно не может на него повлиять. 
Так я получил «двойку». Оказы-
вается, задача была нерешаемая. 
Экзаменатор мне ее специально 
сунул. В отместку я всех, кто сда-
вал со мной экзамен, решениями 
снабдил: из аудитории мне выки-
дывали задачи, а я их решал и за-
кидывал обратно. Вдруг экзаме-
натор выскочил в коридор, пой-
мал меня за ухо, закричал: «Это 
ты, который весь год мне мешал!» 
На самом деле весь год я прилеж-
но сидел и слушал. Это был мой 
принцип. Потом выяснилось, что 
на лекциях сзади меня сидел один 
студент, который корчил этому 
преподавателю всякие рожи. Поз-
же, конечно, мы все эти недоразу-
мения выяснили. Во время учебы 
я придерживался главного прин-
ципа, который советую использо-
вать всем студентам: сидишь на 
лекции — работай. Слушай. Это 
наиболее экономный и эффек-
тивный путь получения знаний. 
Ты видишь, как «живет» предмет. 
Это происходит именно в тот мо-
мент, когда его преподают. Он 

живет своим предметом, дела-
ет акцент там, где нужно делать. 
Книжки ты, конечно, прочтешь, 
но живую речь ничто не заме-
нит. Тебе говорят, на что обратить 
внимание, что важно, что второ-
степенно. Воспринимать лекции 
в живом виде для любого студен-
та — первоочередная задача. Для 
меня, как преподавателя, а я мно-
го лет преподавал в Московском 
энергетическом институте, есть 
необходимость говорить так, что-
бы человек, который тебя слуша-
ет, увлекся. Если он увлечется —
значит запомнит. Я был неплохим 
преподавателем. Единственное, 
что я говорил студентам: «Ребята, 
никогда не пытайтесь писать сло-
во в слово то, что я говорю. Пото-
му что, если я буду повторять во 
второй раз эту же мысль, но го-
ворить я ее буду другими слова-
ми, но с интонацией там, где нуж-
но, вы не сумеете записать лек-
цию. Поэтому лучше слушайте. 
Мое несчастье в том, что я хоро-
шо схватываю идеи, мысли, но 
не могу запоминать слова. Ни 
одного стихотворения не знаю. Я 
могу понять, запомнить — нет. Я 
не могу запомнить несмысловые 
вещи, закономерно не связанные 
между собой. Запоминаю смысл, 
а вот какими словами это сказа-
но — никогда. Если бы мне сказа-
ли: «Повторите то, что вы сейчас 
сказали», — в жизни не повторю. 
Создам совершенно другой рас-

сказ, но о том же. С одной сторо-
ны, это плохо, но с другой — хо-
рошо, в том смысле, что созна-
ние твое не затуманивается чу-
жими мыслями. Это твое, ты по-
нял: мысли — чужие, но осозна-
ние — твое. Вот у меня лежит кни-
га Эйнштейна, последние 9 лет я 
серьезно ею занимаюсь. 

— Почему Вы взялись за тру-

ды Эйнштейна?

— Впервые к Эйнштейну я об-

ратился в 1953 году, когда гото-
вился сдавать вступительный эк-
замен в аспирантуру. Тогда я ре-
шил выяснить, почему электро-
динамику связывают с именами 
Лоренца — Эйнштейна. Меня это 
как-то задевало. Я знал электро-
динамику Фарадея — Максвел-
ла, но электродинамику Лорен-
ца — Эйнштейна не знал. Я дол-
жен был сдавать экзамен по те-
оретической электротехнике. Это 
как раз электродинамика Мак-
свелла — Фарадея. Но думал: 
вдруг мне зададут вопрос: а что 
такое динамика Лоренца — Эйн-
штейна? Что я отвечу? Решил 
взяться за Эйнштейна. Читаю, 
а от меня отскакивает все, что 
он написал. Не воспринимаю 
его. Я не дурак, вроде способно-
сти есть… Но есть и такая осо-
бенность: если что-то не лезет, 
значит, что-то не то. Я отложил 
Эйнштейна в сторону на несколь-
ко лет. Второй раз обратился к 
нему, когда готовился защищать 

На общем собрании Российской академии наук

На общем собрании Российской академии наук

«КАБЕЛЬ-news», № 1, 2011, www.kabel-news.ru

94

Персона

ÊÀÌÎ ÑÅÐÎÏÎÂÈ× ÄÅÌÈÐ×ßÍ

кандидатскую. В процессе сдачи 
кандидатского минимума должен 
был сдавать экзамен по электро-
технике моему будущему дру-
гу и соавтору Леониду Роберто-
вичу Нейману, которого я очень 
уважаю и который полюбил меня 
просто как сына. В связи с этим 
стал штудировать теорию отно-
сительности — не идет. Я бросил 
это дело почти на сорок лет. И вот 
8 лет назад я снова открыл Эйн-
штейна. Открыл его по-новому и 
многое понял. Во-первых, нет ни-
какого сомнения — это гениаль-
ный человек. Гениальный шутник 
и прохиндей. Когда читаешь то, 
что он пишет, и начинаешь ана-
лизировать все его формулы, ко-
торые современные физики ис-
пользуют в своих работах, то по-
нимаешь, что все они элемен-
тарно выходят из максвеллов-
ской теории и правильно постро-
енного четырехмерного простран-
ства. Мы все понимаем, что такое 
трехмерное пространство. Но мы 
также понимаем, что в этом про-
странстве происходит движение. 
Без движения ничего нет. Но раз 
есть движение, значит, его надо 
ввести в рассмотрение какой-
то пространственной формы. Но 
как? Чисто формально это дела-
ет четвертую координату мнимой, 
она действительно перпендику-
лярна всем. Но это формалисти-
ка. А движение не формалисти-
ка. Никакой мнимости нет. Зна-
чит, надо было увязать эту чет-
вертую координату с физически-
ми свойствами пространства. А 
единственное физическое свой-
ство в электротехническом смыс-
ле, безусловно, это скорость све-
та, которая всегда одна и та же и 
всегда двигается. Раз так, теперь 
попробуем нормальное движение 
и нормальную скорость привязать 
к скорости света — тогда и смо-
жем через эту связь ввести чет-
вертую координату. Когда я эту 
штуку сделал, то все раскрылось, 
все стало чисто, физично и ника-
кого увеличения массы. Все в го-
лову себе забили, что есть какая-

то масса, которая при движении 
увеличивается. Ничего не увели-
чивается. Добавляется кинетиче-
ская энергия — и ничего более. К 
этим выводам я пришел в резуль-
тате изучения трудов Эйнштей-
на. Бесконечно восхищаюсь этим 
ученым. Но авторитет, слова — 
одно, а для понимания нужно еще 
что-то. Нужна суть. Понятная, свя-
тая. Святое — то, что понятно. Ну, 
не может непонятная вещь быть 
святой. 

— В стране принят Закон об 

энергосбережении и повыше-
нии энергоэффективности. Как 
Вы считаете, готовы ли мы к 
решению этой задачи техниче-
ски?

— Прежде чем ответить на этот 

вопрос, давайте определимся: о 
какой энергоэффективности идет 
речь? Где, в каких отраслях? У нас 
есть бытовая сфера, производ-
ственная и сельскохозяйственная, 
где мы можем сократить энергопо-
требление. В бытовой сфере мож-
но существенно уменьшить энер-
гопотери, которые сейчас состав-
ляют 50% и за которые мы, кста-
ти, платим. Но для этого нужно су-
щественным образом перелопа-
тить всю старую систему тепло-
снабжения либо строить новую, 
что означает введение в быт инди-
видуальных источников тепла. Бы-
стро это не делается, ведь энерге-
тика — это самая инерционная си-
стема. Разговоры об энергосбере-
жении идут десятилетиями. А дело 
не движется. Мы беремся за вся-
кие шумные и затратные проекты 
вроде олимпиад и прочих игрищ, 
вместо того чтобы на эти деньги 
привести в порядок тепловую сеть 
страны. Нет, наше руководство 
смотрит холодными глазами на 
эти тепловые сети и думает — ста-
дионы построим.

— Каким образом можно со-

кратить потери в сетях и повы-
сить эффективность потребле-
ния энергии?

— Только путем увеличения 

стоимости. Ничего другого пред-
ложить сейчас невозможно. 

— Вы всю жизнь занимались 

вопросами электротехники. А 
в каком состоянии, по-вашему, 
находится эта отрасль сейчас? 

— В плохом. Электротехниче-

ская промышленность практиче-
ски уничтожена. В электромаши-
ностроении почти не осталось ка-
дров. Если мы срочно не примем-
ся менять ситуацию, то очень ско-
ро останемся без собственной 
электротехнической базы. Уже 
сегодня 60—70% электротехниче-
ской промышленности не в наших 
руках.

— А почему такая большая 

разница, например, с кабель-
ной промышленностью?

— Кабельной промышленно-

сти очень повезло, что у нее был 
Изяслав Борисович Пешков. Толь-
ко благодаря его дальновидности, 
энергичности и связям, способно-
сти убеждать в необходимости са-
мой продукции — кабеля удалось 
сохранить отрасль «на плаву».

В электротехнической промыш-

ленности сложилась несколько 
иная ситуация. Сама по себе элек-
тротехническая сфера — слож-
ная. Но мы в этой области долгое 
время были мировыми лидерами. 
Наши генераторы изготавлива-
лись на очень высоком уровне. С 
точки зрения спектра разных элек-
трических машин, намного опере-
жали немецкий «Сименс», кото-
рый, в свою очередь, был впере-
ди американцев. Теперь все изме-
нилось. Мы очень зависимы от за-
рубежных партнеров. А это опас-
но. Не развиваем собственную 
промышленность, живем лишь от 
продажи нефти и газа. Больше у 
нас ничего нет. А раз ничего нет, 
то чего нам ждать? Ведь ждать — 
это планировать конец ожиданий. 
Пока этого мы не планируем. А 
значит, на данный момент у нас 
нет будущего. Не могу же я счи-
тать будущим страны сомнитель-
ный проект «Сколково» или ста-
дионы, которые нам обещают по-
строить в ближайшие 15—20 лет...

Беседовала Людмила ЮДИНА