Самоотверженному труду советских энергетиков в условиях войны с фашистской Германией посвящается

Вспоминая события Великой Отечественной войны, мы склоняем голову перед трудовым и ратным подвигом наших сограждан, полностью отдаем себе отчет в том, что и наш сегодняшний день, и наше будущее во многом обусловлены маем 1945 года. Мы обязаны своей жизнью, своим счастьем им – погибшим на фронте и в тылу, замученным в плену и умершим от голода, холода и лишений, ветеранам Великой Отечественной войны. Низкий поклон и вечная память нашим соотечественникам, которые отдали собственные жизни за свою страну, за свободу и мир, за каждого из нас. Мы обязаны помнить историю и не должны допустить подобного кровопролития вновь.

Огромный вклад в общее дело Победы внесли энергетики. Десятки тысяч специалистов ушли на фронт. Тысячи энергетиков трудились в тылу, создавали оборонительные заграждения на направлениях прорыва фашистских войск, восстанавливали разрушенную в боях электросетевую инфраструктуру, в считанные дни обеспечивали электроснабжение эвакуированных предприятий и организаций.

Нам оставлено великое наследство. Наше дело – приумножить его, сделать свою страну процветающей и сильной. И сохранить мир без фашизма – навсегда. Это дело чести для каждого из нас.

В преддверии великого дня для нашей Родины – 75-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. журнал «ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение» предлагает вниманию читателей материал о проектировании, строительстве и эксплуатации энергетических объектов в экстремальных условиях военного времени.

Стремительное развитие оборонно-промышленного комплекса в условиях войны с фашистской Германией требовало опережающих темпов и объемов развития обеспечивающих отраслей, в том числе энергетического строительства. Наиболее тяжелая ситуация сложилась на Урале: к мощному, сформировавшемуся в конце тридцатых годов индустриальному блоку добавился военно-производственный комплекс предприятий, эвакуированных из стратегически уязвимых регионов.

 

Разрушенный Днепрогэс. Август 1941 года

Разрушенный Днепрогэс. Август 1941 года

 

Каким образом обеспечить быстрейший рост потенциала отрасли — проблема, над решением которой бились все, в том числе и крупнейшие ученые. А.В. Винтер предложил построить в кратчайшие сроки восемь временных электростанций (ВЭС). Предложение было принято, и для руководства работами в Наркомате электростанций создали специальное управление. Согласно разработкам ученого, ВЭС намечалось возводить из местных материалов, быстро (не более 10–12 месяцев), с минимальными финансовыми затратами. Конструкции машинного зала, насосных, топливоподачи, градирен предполагалось выполнять из дерева, стены котельных — из кирпича, для кровли применять дерево, междуэтажные перекрытия делать бетонными. Проект позволял экономить тысячи тонн остродефицитных материалов — металла и цемента.

Необходимость в ВЭС была столь велика, что станции возводились без проведения предварительных проектно-конструкторских изысканий и расчета материально-финансовых затрат. Свидетельством вынужденного беспрецедентного подхода к строительству является следующий документ (Цит. по [1, с. 415]):

«Зам. Председателя СНК т. Первухину М.Г.

В связи с необходимостью провести строительство Уральской, Петропавловской и Чебоксарской временных электростанций в чрезвычайно сжатые сроки и неготовностью технической и сметной документации Наркомат электростанций просит разрешить вести строительство этих ВЭС без проектов и смет…

Нарком электростанций Д. Жимерин 27.02.42 г.»

Нарком электростанций Д.Г. Жимерин. 1945 год. Фото из архива семьи Жимериных

Нарком электростанций Д.Г. Жимерин. 1945 год. Фото из архива семьи Жимериных

 

В течение года ВЭС были построены в Йошкар-Оле, Чебоксарах, Юрюзани и других городах Урала и Поволжья, принявших у себя промышленный потенциал западных регионов страны. Возведение ВЭС в какой-то степени уменьшило нехватку энергетических мощностей, но основной путь их увеличения пролегал через строительство крупных районных электростанций.

Д.Г. Жимерин (в центре) и руководство Днепростроя осматривают взорванную плотину Днепрогэса. 1944 год. Фото из архива семьи Жимериных

Д.Г. Жимерин (в центре) и руководство Днепростроя осматривают взорванную плотину Днепрогэса. 1944 год. Фото из архива семьи Жимериных

 

Наращивание энергетического потенциала проводилось в основном за счет сооружения вторых очередей станций. Одной из них была Средне-Уральская ГРЭС. Она обеспечивала электро­энергией Уральский алюминиевый завод и другие стратегические объекты. Станция работала на пределе своих возможностей и требовала скорейшего расширения.

«В начале 1943 года, — вспоминал известный энергостроитель Н.Я. Тарасов, — меня вызвал нарком Д.Г. Жимерин.

— Вам известно, Николай Яковлевич, — спросил он, — какое положение складывается сейчас на Средне-Уральской ГРЭС? Ну, так вот, надо ей помочь, — и Жимерин объявил о назначении меня начальником этого строительства.

На строительное управление Средне-Уральской ГРЭС было возложено серьезное задание: расширить станцию за счет ввода в действие турбогенератора 50 тысяч кВт и двух прямоточных котлоагрегатов. И все это — в течение одного 1943 года.

Технологическое оборудование, которое демонтировалось на других электростанциях и доставлялось на строительство, было, как правило, некомплектным, имело много повреждений. Котлоагрегаты еще вовсе не поступили. Наркомат принимает решение: монтажному участку Красногорской ТЭЦ изготовить и смонтировать прямоточные котлоагрегаты прямо на площадке…

Изготовить вспомогательное оборудование, восстановить оборудование, поступавшее с демонтированных электростанций, выполнять монтажные работы при ограниченной численности квалифицированного персонала, при высоком качестве монтажа в исключительно короткие сроки — сложнейшая задача… При этом она не исчерпывалась изготовлением на стройке котлоагрегатов и монтажом турбогенератора. Строителям предстояло возвести главное здание и вспомогательные сооружения станции.

Здание второй очереди Средне-Уральской ГРЭС выполнялось по аналогии со строительством первой очереди в монолитном железобетонном каркасе, с кирпичным заполнением.

Сооружение подземной части, водоподводящих и сбросных каналов, кабельных тоннелей, фундаментов под оборудование открытой подстанции и ряда других объектов производилось в скальных, гранитных породах высокой прочности. Квалифицированных строительных рабочих (в частности, плотников), строительных механизмов и материальных ресурсов было крайне мало» (Цит. по [2, с. 74, 75]). Сооружение второй очереди станции закончилось досрочно, коллективу строителей было вручено переходящее знамя ГКО, многие инженеры и рабочие удостоены правительственных наград.

Весной 1942 года Государственный комитет обороны принял решение о быстром наращивании выпуска танков, главным производителем которых был Челябинский «Танкоград» — объединение, созданное на базе шести машиностроительных заводов. Однако выполнение этого решения сдерживалось недостатком энергетических мощностей. В соответствии с планами военно-промышленного развития Урала поставщиком электроэнергии танкостроителям должна была стать строившаяся Челябинская теплоэлектроцентраль (ЧТЭЦ). Председатель ГКО И.В. Сталин поручил руководству отрасли и партийным руководителям Урала максимально ускорить ее ввод в строй. ЧТЭЦ стала главной энергетической стройкой Урала.

Первая в стране площадка блочного монтажа котлоагрегатов. Челябинская ТЭЦ, 1943 г.

Первая в стране площадка блочного монтажа котлоагрегатов. Челябинская ТЭЦ, 1943 г.

 

Приказом наркома Д.Г. Жимерина руководителем всех монтажных работ на станции был назначен С.П.  Гончаров. Дмитрий Георгиевич знал его еще по совместной работе в системе Глав­юж­энерго как высококвалифицированного специалиста и опытного организатора. О своей работе на Урале в годы войны Сергей Павлович вспоминал: «В Уральской энергосистеме Челябинской ТЭЦ предназначалось одно из основных мест как базисной электростанции, наравне с быстро расширявшейся Красногорской ТЭЦ и работающей Челябинской ГРЭС.

В Наркомате электростанций меня предупредили, что Челябинская ТЭЦ должна строиться исключительно быстрыми темпами, что диктовалось необходимостью надежного обеспечения электроэнергией крупнейших предприятий военной промышленности, наращивающих свою производственную мощь буквально не по дням, а по часам.

Ознакомившись с состоянием дел на монтаже, я принял решение всемерно ускорить ввод в эксплуатацию котлоагрегата, сборка которого началась до моего приезда, и готовить монтаж следующего котла, но уже на других технических началах, с тем, чтобы этот котел мог быть введен в эксплуатацию не позднее осени 1942 года.

По подсчетам, на окончание монтажа уже начатого котла уйдет примерно три месяца и около двух месяцев потребуется для монтажа оборудования брызгального бассейна, обеспечивавшего работу на полную мощность двух турбин электростанции. Следовательно, весь коллектив монтажников все лето должен быть занят на монтаже котла и брызгального бассейна.

Поскольку монтаж первого котельного агрегата был начат по старой технологической схеме, невозможно было применить какие-то новые технические решения или новые методы, позволяющие ускорить производство работ. Единственно, что могло ускорить ввод котла в эксплуатацию, был штурм. Так мы и поступили. На котел были брошены все наличные силы монтажной организации, работали круглосуточно, многие монтажные бригады по нескольку суток не уходили с места работ…

Был у нас в те годы управляющим Челябинской энергосистемой Иван Ильич Бондарев. Высокого роста, в меру полный человек. Вечно чем-то озабоченный, энергичный. С виду немного сердитый, но с доброй русской душой. В очередной приезд Ивана Ильича на стройку зовут меня к нему…

Я всегда чувствовал теплое отношение к себе Ивана Ильича. А тут:

— Товарищ Гончаров, когда, наконец, будет котел? — в голосе Ивана Ильича сталь, высокая степень требовательности.

— Примерно через полтора месяца, Иван Ильич, — отвечаю.

— Как через полтора месяца?

— Иван Ильич, мы ведь и котлом по-настоящему-то занимаемся около двух месяцев, — неизвестно от какой вины оправдываюсь я. — Чтобы сделать такой объем работ, раньше требовалось не менее года.

Иван Ильич подымает руки кверху, трясет ими над головой. Куда девалось его обычное спокойствие?

— Ты понимаешь, что воевать нечем?

Воевать нечем… До сих пор звучат в моих ушах эти страшные слова. По сердцу полоснули они меня. Рассказал я об этом своим товарищам. Хмуро слушали меня Никандр Иванович Гурандо, Ефим Давидович Гинзбург, Леонид Александрович Трофимовский…

Посоветовались, произвели перестройку своих сил…

Все работали с еще большим напряжением…

Включили котел под нагрузку через три недели…

…Я часто теперь думаю: нет предела человеческим возможностям. Сколько раз так бывало, как будто бы и все возможности использованы, а если присмотреться внимательно, есть еще резервы. Там же, на Челябинской ТЭЦ, нагрузка турбин ограничивалась возможностями брызгального бассейна. Чтобы ликвидировать это неприятное несоответствие, было решено в кратчайший срок построить вторую очередь его. Работа эта была поручена нашей монтажной организации.

Когда мы только начали эти работы, приехал на стройку народный комиссар электростанций Д.Г. Жимерин. Было это в конце мая 1942 года Озна­комившись с состоянием электростанции, нарком пришел к нам на брызгальный бассейн. Монтажные работы здесь только-только начинались. Я чувствовал, что нарком не очень доволен всем увиденным. Надо сказать, что этот год был для нас, монтажников, самым тяжелым. Ощущался острый недостаток инженеров и рабочих, не было инструмента, троса, кабеля и даже электродов, особенно не хватало сварочных аппаратов. Все это сильно осложняло организацию монтажных работ. В меру своего красноречия я постарался обо всем этом рассказать наркому. Выслушав рассказ о наших трудностях, Д.Г. Жимерин спросил меня, понимаю ли я всю значимость скорейшего ввода брызгального бассейна в эксплуатацию. Я ответил утвердительно. Тогда нарком спросил меня, когда же будет осуществлен этот ввод.

Я ответил:

— Тридцатого июня, Дмитрий Георгиевич.

— Хорошо, — ответил нарком, — тридцатого июня Вы доложите мне в Москву о выполнении…

Монтаж оборудования брызгального бассейна мы закончили в срок и тридцатого июня подключили на него турбины. Они приняли полную нагрузку. К вечеру нарком вызвал меня по ВЧ. На вопрос, как обстоят дела на брызгальном бассейне, я доложил, что бассейн введен в эксплуатацию. Мне показалось, что нарком воспринял мое сообщение с некоторым недоверием.

…Славный коллектив монтажников создался на строительстве Челябинской ТЭЦ. Когда мы начали комплектоваться, я стал подбирать себе помощника. Выбор пал на М.И. Гурандо. Исключительно энергичный человек, блестяще знающий монтажное дело, несомненно с творческими наклонностями. Я определил это после того, как однажды нам с ним довелось подробно поговорить о моих разработках крупноблочной схемы производства монтажных работ с применением тяжелых грузоподъемных устройств и организацией специальной сборочной площадки, которую считал основой всей новой организации монтажа.

…Для монтажа очередного котельного агрегата у нас не было времени и возможностей осуществить все наши идеи скоростного монтажа в полной мере. Мы не смогли, например, организовать на этом этапе единую сборочную площадку, а ограничились сборкой монтажных блоков на нескольких локальных площадках. Однако нам удалось впервые в монтажной практике применить так называемый Г-образный монтажный кран, конструкция которого задумана была еще до войны.

Прежде на монтаж котлов отводилось примерно вдвое больше времени, чем на монтаж турбин. Теперь же мы обязаны были по меньшей мере вдвое сократить сроки монтажа котла, чтобы турбина тут же могла войти в строй действующих. Это можно было сделать, только применив новые (до сих пор не проверенные) методы монтажных работ.

…Когда фундамент котлоагрегата был готов, а мы несколько дней не начинали монтаж, нас начали серьезно подстегивать и даже высказывать недовольство такой задержкой. И действительно, не заполненный оборудованием или конструкциями фундамент, на котором не было работающих людей, производил явно неблагоприятное впечатление.

Наконец, пошел в монтаж первый блок. Установленный на фундамент, он сразу заполнил пустоту. А когда через несколько дней на фундаменте были установлены четыре стенки, заранее собранные из стальных конструкций каркаса, труб поверхности нагрева и другого оборудования, то получилось полное впечатление готового котельного агрегата. Эффект явно неожиданный для всех и радостный для нашего коллектива.

Котел был смонтирован очень успешно и в исключительно короткий срок.

Здесь наш монтажный коллектив приобрел опыт работы новыми методами, благодаря чему мы смогли смело приступить к подготовке монтажа трех последующих котлоагрегатов, предназначенных для турбогенератора 100 тысяч кВт, единственного в те годы в стране.

Многие считают, что инициатива одновременного скоростного монтажа трех крупных по тем временам котельных агрегатов принадлежит кому-то из монтажных инженеров или руководителей стройки. На самом деле это не так. Вот как возникла эта идея. Однажды к вечеру к нам на стройку приехал первый секретарь Челябинского обкома партии Н.С. Патоличев. Начальник строительства Б.А. Никольский и я сопровождали Николая Семеновича по стройке, демонстрируя и объясняя ход работ.

Встреча эта происходила вскоре после того, как было принято решение об установке на Челябинской ТЭЦ турбоагрегата 100 тысяч кВт, демонтированного и привезенного сюда со Сталиногорской ГРЭС под Москвой.

После того, как Борис Александрович Никольский напомнил Н.С. Патоличеву об этом решении, Николай Семенович, обращаясь ко мне, спросил:

— А сколько котлов требуется для такой турбины?

— Три котла, Николай Семенович,– ответил я.

— Ну, а как же теперь быть? Вы ведь монтируете по одному котлу.

Я молчу. Не знаю, что ответить.

— Товарищ Гончаров, — обращается ко мне секретарь обкома, — Вы подумайте, как смонтировать сразу все три котла для нашего нового гиганта.

Когда Н.С. Патоличев уехал со стройки, начальник строительства Борис Александрович Никольский обратился ко мне:

— Ну как, Сергей Павлович? Получили серьезное задание? Теперь думайте, да поскорее.

В то суровое и грозное время долго раздумывать не приходилось. На следующее утро встретились мы с моим неизменным помощником во всех трудных делах Н.И. Гурандо. Рассказал о встрече с секретарем обкома, о новом задании, о необходимости одновременного монтажа трех котельных агрегатов. Мы оба отлично знали действительное положение дел на монтаже. И теперь взвешивали наши возможности и подсчитывали наши по­требности.

Общая картина получалась неприглядной: во-первых, самих котельных агрегатов, которые нужно было монтировать, в натуре не было. На складах лежала груда конструкций демонтированных котлов, присланных на Урал со всех областей страны, оккупированных врагом. Конструкции были некомплектными, недоставало труб, арматуры, даже барабанов.

Во-вторых, из разрозненной и далеко не полной технической документации, которой мы располагали, было видно, что свезенные к нам на склад демонтированные котельные агрегаты предназначены для сжигания топлив, резко отличающихся по своим характеристикам от челябинского угля, который должен был сжигаться на Челябинской ТЭЦ.

В-третьих, нужно было построить три фундамента котельных агрегатов, здание для них и все фундаменты вспомогательного оборудования. Очевидно, что пока нет хотя бы основных фундаментов, монтаж начинать нельзя. А где взять время для постройки этих фундаментов? А где взять место для монтажа котлов? Что делать? И это еще не все: у нас нет высокопроизводительных монтажных кранов. И наконец, у нас нет рабочих — не квалифицированных монтажников, а обыкновенных рабочих.

Для решения сложнейшей задачи одновременного монтажа трех котлов нами была разработана совершенно новая технология монтажных работ.

Котельные агрегаты делились на блоки не только по каркасу, но по всем видам оборудования (трубы, арматура и пр.); применялись обмуровка и изоляция монтажных блоков; проводилась широкая механизация тяжелых и трудоемких работ; был сконструирован, изготовлен и смонтирован мощный монтажный козловой кран грузоподъемностью 70 т; сборка монтажных блоков организовывалась на специально устроенной и оборудованной сборочной площадке. И все это впервые в монтажной практике нашей страны, да пожалуй, и мировой энергетики. В результате три мощных котельных агрегата были смонтированы примерно за семь месяцев. Это была большая победа монтажного коллектива» (Цит. по [3, с. 101–107]).

Итак, новый метод блочной сборки парогенераторов заключался в следующем.

  1.  Котельный агрегат предварительно разбивается на ряд узлов, блоков, собираемых из отдельных элементов оборудования. Сборка блоков производится параллельно. Это дает экономию времени.
  2. Сборка блоков выносится за пределы фундамента котлоагрегата и даже за пределы здания котельной. Таким образом, одновременно с производством работ по сборке блоков ведутся строительные работы по фундаментам котла, зданию котельной и пр. Совмещение строительно-монтажных работ также сокращает время строительства электрической станции.
  3. Производство сборочных работ на открытой, большой площадке допускает широкое применение подъемно-транспортных средств: железнодорожных и гусеничных кранов, железнодорожного и тракторного транспорта и пр., что затруднено при монтажных работах непосредственно в котельной, на фундаменте котла. Это дает значительный выигрыш времени, поскольку до 60% трудозатрат на монтаже котла приходится на подъемно-транспортные работы.
  4. Перенесение большей части операций на сборочную площадку позволило производить на ней же обмуровочные работы блоков котла, что привело к сокращению подъемно-транспортных и такелажных работ.
  5. Сборка отдельных элементов котла в блоки при помощи кранов на просторной сборочной площадке значительно приближает труд монтажников к условиям заводской, цеховой сборки, тем самым резко повышая производительность труда монтажников.

Основным показателем, определяющим сокращение сроков производства работ, является коэффициент блочности, то есть отношение суммарного веса блоков котла к общему весу его. Этот коэффициент определяется в долях единицы и чем ближе он подходит к единице, тем совершеннее следует считать технологический процесс монтажа. Значение коэффициента блочности для всех типов котлов, смонтированных на ЧТЭЦ, было доведено до 0,82.

Максимальное значение коэффициента блочности определяется минимальным весом конструкций котла, собираемых в индивидуальном порядке. Чем оно меньше, тем меньше затраты времени на монтаж. Кроме того, важнейшими факторами, уменьшающими затраты труда и времени на монтаже, являются количество блоков и средний вес блока.

Таким образом, новый технологический процесс монтажа ставил своей задачей:

а)  увеличение коэффициента блочности;

б)  увеличение среднего веса блока;

в)  уменьшение количества конструкций, монтируемых в индивидуальном порядке;

г)   уменьшение числа блоков.

Реализация указанных факторов обеспечивает резкое сокращение сроков ввода новых мощ­ностей.

Использование нового технологического процесса скоростного монтажа было возможно лишь при наличии механизации подъемно-транспортных и такелажных работ. На строительстве ЧТЭЦ впервые были применены Г-образный и портальный монтажные краны. Г-образный кран был конструктивно задуман еще до войны на грузоподъемность 10–13 т, но впервые был изготовлен на строительстве ЧТЭЦ, причем грузоподъемность его была доведена до 25 т.

Поскольку область применения Г-образного крана распространялась не на все монтажные операции, то для проведения на станции одновременного монтажа трех котельных агрегатов требовалось такое универсальное устройство, которое обслуживало бы всю резко увеличивавшуюся сборочную площадку, осуществляя подъемы и транспортировку самых сложных и тяжелых блоков при минимальных затратах времени и рабочей силы. Для этого в 1943 году на строительстве ЧТЭЦ впервые в практике монтажа оборудования электрических станций был применен монтажный портальный кран грузоподъемностью 70 т. Он поднимал и транспортировал блоки и другое оборудование по сборочной площадке длиной
120–150 м и на протяжении более чем годичной работы при монтаже котлов показал себя надежным механизмом.

Кроме монтажа оборудования котельных агрегатов, портальный кран использовался для монтажа металлоконструкций главного здания котельной. Таким образом, его применение позволило параллельно производить монтажные строительные работы, резко сократило время подъемно-транспортных операций, решило проблему сокращения числа высококвалифицированных рабочих-такелажников.

Применение блочно-совмещенного метода резко повысило производительность труда, улучшило освещенность рабочих мест, облегчило организацию непрерывных работ в три смены, упростило подачу деталей, материалов и заготовок в монтажные зоны. Но главный его итог — беспрецедентное сокращение сроков строительства электростанций.

Рожденный военным временем блочный метод получил широкое распространение в энергостроительной практике. Впервые рожденный на ЧТЭЦ, он использовался при возведении многих электростанций. В дальнейшем он нашел применение практически во всех отраслях промышленности.

Челябинская ТЭЦ-1. Современный вид

Челябинская ТЭЦ-1. Современный вид

 

Достижение коллектива строителей Челябинской ТЭЦ получило высокую оценку. Многие работники были награждены правительственными наградами, а четверо основных разработчиков блочного метода — С.П. Гончаров, Н.И. Гурандо, Д.Я. Винницкий, Ф.В. Сапожников — удостоены Сталинской премии I степени (Подробнее см. [4–6]).

Благодаря внедрению новой технологии сроки монтажа и наладки оборудования резко сократились: для парогенераторов — со 190 до 65–75, турбин — с 40–90 (в зависимости от мощности) до 25–40 календарных дней.

Ускоренному наращиванию мощностей способствовало и сокращение объемов проектирования. Руководство наркомата приняло решение перейти с трехступенчатой (проектное задание — технический проект — рабочие чертежи) на двухступенчатую (расширенное проектное задание — рабочие чертежи) схему подготовки проектов. На подготовку расширенного проектного задания при новой организации работ затрачивалось 25–30 дней вместо 6–8 месяцев; на подготовку рабочих чертежей времени уходило в 2–3 раза меньше.

С целью ускорения проектирования ведущие проектные организации — Теплоэлектропроект и Гидроэнергопроект — организовали на всех крупных стройках комплексные бригады. Они вели проектирование параллельно с ходом строительно-монтажных работ.

В соответствии с программой энергетического строительства на Урале в период войны развернулись работы по сооружению Широковской и Камской гидроэлектростанций, было начато строительство таких крупных теплоэлектростанций, как Нижне-Туринская, Пермская, Серовская и др. Быстрый рост мощностей и выработки электроэнергии и ее потребления требовали расширения электросетей.

Начальник строительства Н.Я. Тарасов и главный инженер Ф.В. Сапожников (сидят, слева направо) обсуждают план восстановления Дубровской ГРЭС. 1944 г. Фото из архива семьи Сапожниковых

Начальник строительства Н.Я. Тарасов и главный инженер Ф.В. Сапожников (сидят, слева направо) обсуждают план восстановления Дубровской ГРЭС. 1944 г. Фото из архива семьи Сапожниковых

 

О том, как возводились ЛЭП, Н.Я. Тарасов вспоминал: «Коллективы участников строительства линий электропередачи и подстанций состояли из 4–5 инженерно-технических работников и 10–15 квалифицированных рабочих-линейщиков. Городские, районные организации, промышленные предприятия обеспечивали рабочих жильем, оказывали помощь в подсобных работах. Люди выходили на расчистку трасс линий электропередачи в лесных районах, на заготовку деловой древесины для опор. Как только оканчивались подготовительные работы, управление направляло автомашины, конный транспорт, механизмы, материалы, оборудование, дополнительное количество вольнонаемного состава, а также солдат военных строительных подразделений, выделенных Уральским военным округом.

В те напряженные дни линии электропередачи и подстанции строились в минимально короткие сроки. Заводское оборудование вводилось в действие через несколько дней после прибытия, нередко прямо на открытых площадках, одновременно с подготовкой помещений или со строительством новых зданий. Рабочие, инженерно-технические работники, служащие прибывали из городов и районов страны, охваченных войной и, невзирая ни на какие трудности, круглые сутки, ночью при кострах, в любую погоду возводили корпуса цехов, монтировали оборудование и сооружали линии электропередачи — делали все для скорейшего выпуска продукции и боевой техники фронту» [2, с. 72].

Для увеличения надежности энергоснабжения, особенно предприятий, работающих на оборону страны, на Урале были построены вторые цепи линий электропередачи 110 кВ, на Среднем и Южном Урале созданы три высоковольтных кольца, расширены и усилены опорные подстанции энергосистемы. К концу 1945 года протяженность линий передачи напряжением 35–110 кВ достигла 3687 км.

Для повышения устойчивости параллельной работы электростанций в 1942–1944 годах в Уральской энергосистеме была осуществлена замена релейной защиты линий передачи быстродействующей, в системе установлены автоматы разгрузки при понижении частоты и приняты другие меры, обеспечивающие устойчивую работу агрегатов и более надежное энергоснабжение потребителей.

Рост мощности электростанций и протяженности электросетей обусловил реорганизацию Уралэнерго. В конце 1942 года были образованы три новых энергоуправления: Свердловэнерго, Пермьэнерго и Челябэнерго. Для координации работы энергосистем и диспетчерского руководства электростанциями Урала было создано Главуралэнерго с объединенным диспетчерским управлением. В итоге Уральская энергосистема за период войны превратилась в наиболее мощную энергосистему Советского Союза.

По мере освобождения оккупированных территорий разворачивалось восстановление разрушенного энергетического хозяйства. Вся кампания была разбита на два этапа. На первом из них стояла самая неотложная задача — дать электрическую энергию городам, поселкам, уцелевшим предприятиям, а также хозяйству фронта. Поэтому руководством наркомата было принято решение о восстановлении тех предприятий и оборудования, которые подверглись минимальным разрушениям. Отступавшие захватчики в первую очередь выводили из строя самые крупные, оснащенные современным оборудованием электростанции.

Учитывая большую степень разрушения объектов, было сформулировано два главных принципа их восстановления. Во-первых, работы должны были вестись комплексно, охватывая все звенья энергетического хозяйства — от генерирующего источника до потребителя. Во-вторых, при монтаже первоочередных, то есть наименее поврежденных агрегатов, использовать части любых других машин, которые также подлежали восстановлению, но позже. Это решение, с одной стороны, ускоряло ввод оборудования, но с другой, вело к его разукомплектации, что увеличивало продолжительность восстановительных работ на втором этапе. С целью предотвращения в будущем замедления темпов введения в строй оборудования проводилась его инвентаризация с составлением графиков изготовления недостающих частей. Заказы на их производство размещались среди энергомашиностроительных заводов и ремонтных мастерских энергосистем.

Восстановление первых агрегатов из частей разных машин нашло широкое применение на электростанциях всех энергосистем. Так, при восстановлении паровых турбин и генераторов использовались от других турбоагрегатов конденсаторы, крышки, арматура, масляные и циркуляционные насосы, защита и приборы. При восстановлении котельных цехов за основу брался наиболее здоровый котел, в первую очередь из тех, у которых был цел барабан. Остальные части котла — поверхности нагрева и вспомогательное оборудование, если оно было выведено из строя, заменялось снятыми с других котлов.

При восстановлении электрической части электростанции или подстанции в широких пределах допускалось сокращение и упрощение измерительной и релейной (защитной) аппаратуры. Схемы электрических соединений в целях экономии кабеля, медных шин и провода выполнялись в простейшем виде, при условии, если они могли выполнять одну функцию — передавать бесперебойно электроэнергию. Первые генераторы и трансформаторы электростанций и подстанций на многих электростанциях были пущены без масляных выключателей, на разъединителях.

Максимально гибко использовалось оборудование, которое сохранилось на ЛЭП и понизительных подстанциях. Для воздушных линий применялись имевшиеся в наличии провода любого сечения и из любого материала. При параллельном расположении линий передачи высокого напряжения провода на отдельных участках подвешивались на опорах как одной, так и другой линии, в зависимости от того, где сохранились опоры. В экстремальных условиях военного времени были разработаны и внедрены в практику новые технические решения, облегчившие ввод в эксплуатацию перемещенного или разрушенного оборудования. Так, было предложено заменить зубчатую передачу в системе регулирования паровых турбин на гид­родинамическую, более надежную и не требующую дефицитной бронзы. Эта система регулирования была впоследствии широко внедрена и на вновь выпускаемых паровых турбинах.

Для паровых котлов был разработан и осуществлен новый способ сепарирования пара, так называемый ступенчатый, который позволял увеличивать нагрузку котла, не опасаясь заноса воды на лопатки турбин. Ступенчатое сепарирование и его модификации с этого времени стали применять на новых парогенераторах.

Как отмечал Д.Г. Жимерин: «Впервые в мировой практике в процессе восстановления была осуществлена сварка поврежденных взрывами барабанов котлов. До этого части барабана — святая святых котла — соединялись только клепкой. А теперь, после взрыва, нарушившего структуру металла, вваривались целые заплаты» [7, с. 26].

Применение сварки при восстановлении барабанов — лишь один из примеров оригинальных решений проведения ускоренного ремонта парогенераторов.  На Зуевской ГРЭС фашисты при отступлении подорвали фронтальные колонны каркасов одиннадцати паровых котлов, в результате парогенераторы вместе со всей трубной частью наклонились вперед. Требовался полный их демонтаж. Однако инженеры и мастера Зуевской ГРЭС нашли способ сохранить котлоагрегаты. Старший котельный мастер И.А. Ефремов предложил, на первый взгляд, невероятный способ восстановления — мощными домкратами, подведенными под колонны котла, поднять его вместе с трубной частью и вместо поврежденных участков ввести новые. Он доказывал, что каркасы выправятся и котлы будут работать. Были и скептики, которые говорили, что если даже будут найдены такие домкраты, которые не только поднимут многие сотни тонн, но и преодолеют сопротивление деформированных конструкций, то котел опасно вводить в работу — могут быть серьезные аварии. Наркомат одобрил идею И.А. Ефремова, котлы восстановили, и Зуевка вновь встала в строй, оказав решающее влияние на восстановление индустриального Донбасса.

В военные годы впервые применили метод ремонта линий электропередачи под напряжением, без отключения потребителей. Тогда же была разработана система повторного включения линий при их выключении от незначительных повреждений: удар молнии, сильный ветер, короткое замыкание от упавших веток и т.д. Автоматическое включение осуществлялось с помощью автомата повторного включения (АПВ), разработанного талантливым ученым, инженером, изобретателем И.А. Сыромятниковым. Усилия энергетиков реализовывались в  рамках вышедшего в начале 1944 года постановления ГКО о развитии отрасли.

В документе перед энергетиками был поставлен ряд перспективных задач, в частности — достигнуть довоенного уровня производства электроэнергии в стране, а затем значительно превзойти его. Требовалось повысить технический уровень электростанций и энергосистем и уровень их эксплуатации. Намечалась концентрация мощностей электростанций и централизация электроснабжения. Необходимо было решать на более высоком уровне проблемы, вызванные ростом мощностей электростанций, протяженности линий электропередачи высокого напряжения и объединением энергосистем для параллельной работы.

В постановлении Государственного комитета обороны был пункт, обязывающий Наркомат электростанций СССР развернуть научно-исследовательские работы в электрической части энергосистем и организовать Центральную научно-исследовательскую электротехническую лабораторию (ЦНИЭЛ) с правами научно-исследовательского института.

ЦНИЭЛ и созданный на ее базе в 1958 году Всесоюзный научно-исследовательский институт электроэнергетики (ВНИИЭ), внесли большой вклад в развитие фундаментальных и прикладных аспектов электроэнергетики. Тематика института охватывала широкий круг вопросов: принципы развития электроэнергетики, в частности объединения и развития энергосистем и сооружения воздушных линий электропередачи; мероприятия по повышению надежности электроснабжения потребителей, в том числе обоснование и широкое внедрение автоматического регулирования возбуждения синхронных генераторов, компенсаторов и мощных синхронных двигателей; внедрение в практику работы энергосистем различных видов автоматического повторного включения и автоматической частотной разгрузки, обеспечивающих высокую надежность; исследование нормальных и специальных режимов работы синхронных генераторов и компенсаторов; исследование характеристик и совершенствование эксплуатации асинхронных и синхронных двигателей, расширение зоны их применения; совершенствование методов измерений и общих методов испытаний электрических машин и трансформаторов в условиях эксплуатации.

Большую роль на первом этапе восстановительных работ сыграли энергопоезда. Они выполняли функции небольших мобильных электростанций. В качестве парогенераторов использовались паровозы. Турбоагрегат и конденсатор к турбине монтировались на отдельных железнодорожных платформах, распределительное электрическое устройство со щитом управления и жилые помещения размещались в двух крытых вагонах. В течение 1943–1944 годов было создано 19 энергопоездов суммарной мощностью 21 тысяча кВт. За это же время они выработали 15,5 млн кВт·ч электроэнергии. Установленная мощность железнодорожных ТЭС составляла 750; 1,2 тысячи и 1,5 тысячи кВт. «Турбинная и электрическая часть таких станций, — вспоминает крупнейший энергостроитель Ф.В. Сапожников, — комплектовалась оборудованием с небольших заводских электростанций, а источником пара для турбин служили паровозы серии ФД» [8, с. 173].

Первый поезд обеспечивал электроэнергией Сталинград. Вслед за ним передвижная энергетика обслуживала города Ростов, Харьков, Киев, Севастополь, районы Донбасса и Кривого Рога. Два энергопоезда были отправлены в Крымский район, три — в Белорусскую ССР и пять — в Латвийскую, Литовскую и Эстонскую ССР. Для ввода в действие энергопоезда требовалось от двух до четырех недель — ничтожный срок по сравнению с временем, уходившим на восстановление и пуск стационарных электростанций. Энергия поездов шла на освещение, подачу воды в жилые помещения, ее откачку из затопленных шахт, проведение восстановительных работ в сфере городского хозяйства. После восстановления электростанций энергопоезда передвигались в другие районы.

Второй этап восстановительных работ отличался от первого методами и направлениями. При составлении планов восстановления пришлось решать вопрос о том, на какой технической основе будет базироваться энергетика районов, пострадавших от войны.

Воссоздание энергетики по довоенному образцу позволяло выдержать короткие сроки работ и максимально использовать сохранившееся оборудование. Однако такой путь обрекал энергетику освобожденных районов на техническое отставание, поскольку за годы войны были разработаны новые конструкции турбин, котлов, генераторов и другого оборудования с лучшими технико-экономическими показателями. Поэтому был выбран комплексный метод восстановления.

Главными принципами второго восстановительного этапа были следующие. Во-первых, здания и сооружения электростанций и подстанций намечалось восстанавливать в прежнем виде, с максимальным сохранением сооружений и одновременным обеспечением их строительной прочности и надежности. При восстановлении полностью разрушенных сооружений сохранялись фундаменты и подземные коммуникации, а восстановление надземных сооружений выполнялось по новым, более совершенным проектам.

Во-вторых, при максимальном использовании сохранившегося оборудования или его частей проводились его реконструкция и модернизация с повышением экономических и эксплуатационных показателей. Особое внимание уделялось реконструкции котлов, модернизации проточных частей и систем регулирования паровых турбин, водного хозяйства ТЭС. При замене основного оборудования новым ставилась задача повышения параметров пара и к.п.д. агрегата и тепловой схемы в целом.

В-третьих, было признано целесообразным изменять схемы устройств энергетического хозяйства (тепловые, электрические, путевые, системные) на более простые и надежные. Переход на новые схемы позволял сократить потребность в остродефицитной пароводяной арматуре, электрической аппаратуре, силовом и контрольном кабелях, паропроводных и водопроводных трубах, что во многом определяло темпы восстановления.

В-четвертых, ставилась задача увеличения мощности восстанавливаемых объектов (электростанций, подстанций) и пропускной способности линий электропередачи.

Главной задачей энергетики в целом во второй период восстановительных работ было возрождение энергетики Советского Союза на обновленной и технически совершенной основе.

Энергетики обеспечивали не только создание военно-технического потенциала, но и участвовали в борьбе с врагом. Речь идет о системе электрических заграждений.

20 июля 1941 года в ГКО поступила записка заместителя начальника Главного военно-инженерного управления Красной армии (ГВИУ КА) генерал-майора инженерных войск И.П. Галицкого «О строительстве электризированных препятствий на подмосковном оборонительном рубеже», в которой предлагалось построить комплекс электризованных препятствий общей длиной 230 км, в том числе 164 км надземных проволочных электризованных препятствий (колючая проволока, проволочная сеть), 11 км водных электризованных препятствий, 55 км участков электризованной почвы.

Предложение И.П. Галицкого поддержали Н.А. Вознесенский и Г.К. Жуков. 2 августа 1941 года ГКО издал специальное распоряжение № 373-сс об устройстве электризованных препятствий. В нем говорилось: «Предложить Наркомату Обороны (ГВИУ КА) немедленно приступить к созданию на оборонительном рубеже полос электризации почвы и противопехотных заграждений с использованием стационарных силовых установок и линий передачи» (Цит. по [9, с. 5]).

Электрозаграждения возводились непосредственно перед укреплениями Московской линии обороны: внешний пояс проходил по третьему оборонительному рубежу Можайской линии обороны, возводимому в 25–45 км от Москвы, по линии Клязьминское водохранилище — Хлебниково — река Клязьма — Сходня — Нахабино — Перхушково — Красная Пахра — Домодедово.

Схема электрозаграждений вокруг Москвы 1941 года

Схема электрозаграждений вокруг Москвы 1941 года

 

Для координации усилий по строительству создали Управление специальных работ Западного фронта. Чтобы электрозаграждения могли питаться от станций Мосэнерго, необходимо было соорудить понижающие подстанции и проложить кабель непосредственно к препятствиям. Для этих работ в распоряжение Управления направили около 150 энергетиков.

К октябрю на рубеже Подмосковной линии обороны построили 35 подземных трансформаторных подстанций, создали управляемые и неуправляемые электроминные поля. Электрозаграждения представляли собой четырехрядный противопехотный забор из колючей проволоки на деревянных кольях. На одном из рядов проволока крепилась с помощью изоляторов или резиновых трубок и находилась под напряжением. Через каждые 50–70 метров к забору подводился ток от подземных трансформаторных подстанций блиндажного типа, расположенных на расстоянии 1,5–2 км от электрозаграждений. Подземные подстанции получали электроэнергию от действующих ЛЭП напряжением 6 кВ высоковольтной сети Мосэнерго. В трансформаторных пунктах напряжение подаваемого тока понижалось с 6 до 2,2 кВ. Далее по кабелям, уложенным в грунт, электроэнергия подавалась на заграждение.

В результате контрнаступления Красной армии врагу не удалось выйти на рубежи электрозаграждений Подмосковной линии обороны. Лишь вблизи деревень Козино и Нефедьево Красногорского (в тот период Истринского) района фашистские части Группы армий «Север» вышли на электрозаграждения, но не смогли их преодолеть. Попытки пехоты прорваться в районе Козино у Волоколамского шоссе привели к смертельному поражению электрическим током нескольких десятков гитлеровцев.

В начале февраля 1942 года за заслуги в обороне столицы сотрудники Мосэнерго и военные специалисты Управления спецработ Западного фронта были награждены орденами и медалями. В 2012 году на территории военного мемориала «Рубеж обороны Москвы» недалеко от деревни Нефедьево открыли памятный знак с перечнем всех фамилий строителей электрозаграждений — защитников Москвы.

Одновременно с подмосковными аналогичные электрозаграждения возводились на подступах к Ленинграду. Они имели большое стратегическое значение, перекрывая подступы к городу Пушкину. Такую же линию электрозаграждений смонтировали и на севере, на границе с Финляндией.

Наибольший эффект от применения электрозаграждений был получен в районе деревни Телези, недалеко от Пулкова. Бригада из пяти человек во главе с А.И. Романовым  смонтировала протянувшиеся на километр вдоль линии фронта электрозаграждения, которые состояли из забитых в землю металлических стержней и соединявших их подземных кабелей. В расположенной недалеко землянке энергетики установили электрическую аппаратуру, с помощью которой подавалось напряжение 2 тысячи вольт от здесь же находившегося понижающего трансформатора, подключенного к линии электропередачи 10 тысяч вольт.

Ранним августовским утром 1941 года немецким командованием был поднят в атаку батальон пехоты. Фашисты бежали по влажной земле в сапогах с  металлическими подковами. А.И. Романов включил рубильник, подав в систему электрический ток. На площади в 1000 м2 появилось высокое шаговое напряжение. Ни огня, ни стрельбы с советской стороны не было, но более 500 солдат и офицеров противника остались лежать на земле. Немцы подняли в атаку второй батальон — тот же результат: гитлеровцы, громко вскрикнув, падают, словно подкошенные.

В течение нескольких дней группа А.И. Романова сдерживала наступление крупных фашистских формирований. Наконец, установив, что солдаты погибли в результате поражения электрическим током, враг открыл шквальный огонь по всей площади, защищенной электрозаграждениями. Все пять энергетиков погибли. Посмертно они были удостоены высоких правительственных наград.

***

Благодаря самоотверженному труду советских энергетиков  — эксплуатационников, строителей, ремонтников, проектировщиков, монтажников, наладчиков — установленная мощность электростанций СССР в 1945 году практически достигла довоенного уровня и составила 11 124 тысячи кВт. Выработка электроэнергии в 1945 году всеми электростанциями страны составила 43,25 млрд кВт·ч, что на 5 млрд кВт·ч меньше, чем в 1940 году. 

Полная версия статьи под названием «Развитие советской энергетики в контексте военного времени» была опубликована в журнале «ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение» № 2(41), март-апрель 2017 г.

Автор: Гвоздецкий В.Л., к.т.н., ведущий научный сотрудник отдела истории техники и технических наук Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН



Поделиться:

Подписывайтесь на Telegram-канал журнала «ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение»

Подписаться
«ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение»